Беззубый сморщенный дедок с люлькой был срисован Репиным со случайного попутчика на пристани города нынче Запорожье. Имени его история не сохранила, но его образ запечатлён художником на долгие годы существования картины.
Типичный бурсак, подстриженный под макитру, и не успевший ещё отрастить усов - художник Порфирий Демьянович Мартынович. Обучался в Академии художеств, владел, кстати, филигранной графикой, но из-за болезни в 25 лет был вынужден оставить живопись. Однако, самое интересное то, что Репин его в глаза никогда в жизни не видел. А персонажа `Запорожцев` он писал не с живого Мартыновича, а с гипсовой маски, снятой с лица молодого художника. И ещё более забавно - когда с него живого снимали маску, усмехнулся, и усмешка так и осталась на маске. Так её Репин и срисовал.
Для хмурого типа с сумеречным взором позировал ни кто иной, как Василий Васильевич Тарновский, украинский коллекционр и меценат, владелец известного имения Качановка. Был, кстати, по совместительству предводителем дворянства Борзнянского и Нежинского уездов Черниговской губернии. В Качановке Репин срисовывал казачью амуницию (а заодно - и самого Василия Васильевича), которой у Тарновского было - завались: его коллекция древностей казацкой эпохи стала основой коллекции Черниговского Исторического Музея.
На картину попал не только В.В. Тарновский, но и его кучер, Никишка. Здесь он являет собой образ казака Голоты. Репин, будучи восхищен Никишкиными щербатостью, одноглазостью, нетрезвостью и смешливостью, успел его зарисовать, когда они вместе с Тарновским переправлялись через Днепр на пароме.
Сам атаман - тогдашний кошевой Сечи, Иван Дмитриевич Сирко - одна из центральных фигур картины. Художник долго искал для него подходящий образ. Остановился на генерале Михаиле Ивановиче Драгомирове, тогдашнем командующем войсками Киевского военного округа, впоследствии - киевском генерал-губернаторе. Герой русско-турецкой войны, шутник, весельчак и балагур, М.И. Драгомиров был необыкновенно популярен среди киевлян. О нём ходили легенды, самая известная из которых - классическая история с телеграммой, посланной самолично императору Александру: `Третий день пьём здоровье Вашего Величества`. В общем, генерал, как и И.Д. Сирко, тоже имел опыт оригинального эпистолярного жанра. Возможно, это и подтолкнуло Репина к тому, чтобы именно его выбрать центровой моделью.
А вот персонаж, изображающий татарина, рисовался, действительно, со студента-татарина. Но, прошу обратить внимание, не все черты лица у него татарские. Прекрасные белые зубы были `позаимствованы` художником с черепа козака-запорожца, найденного на раскопках возле Сечи. В общем, хороши были наши предки - пальца им в рот не клади!
Для толстяка, который должен был изображать ещё одного хрестоматийного персонажа - Тараса Бульбу - прототипом оказался профессор Петербургской консерватории Александр Иванович Рубец. Несмотря на то, что Александр Иванович жил и работал в Питере, родом он был из Стародуба, являлся потомком польского шляхетского рода. Рубец был талантливым музыкантом и педагогом, прекрасно играл на многих инструментах, включая фортепиано и бандуру. Через его руки прошло более десяти тысяч воспитанников, а его огромное собрание русских, украинских и белорусских народных песен ещё ждёт своей публикации...
Из-за Рубца-Бульбы уныло выглядывает худой, высокий длинноусый казак. Это ещё один музыкант. Солист Мариинского театра, Фёдор Игнатьевич Стравинский. Кстати, отец известного композитора Игоря Стравинского. Между прочим, Ф.И. Стравинский был ещё и хороший художник, и в свое время долго колебался - куда поступать: в консерваторию, или в Академию художеств. Любовь к музыке победила, но и во всяких художествах Федор Игнатьевич был замечен - даже в `Запорожцах`.
А владелец обширной лысины и `трёхэтажного` затылка - не кто иной, как Георгий Петрович Алексеев. Личность, надо сказать, уникальная. Предводитель дворянства Екатеринославской губернии, Обер-гофмейстер двора его Величества, кавалер почти всех российских орденов, почётный гражданин города Екатеринослава, страстный нумизмат, автор научных трудов по русской нумизматике. Весьма анекдотична история, о том, как он позировал Репину. Тот, увидев его уникальные затылок и лысину, загорелся желанием запечатлеть их на картине. Однако Алексеев с негодованием отверг предложение художника позировать ему в столь неприглядной позиции. Здесь на помощь Репину пришел Яворницкий. Пригласив Алексеева посмотреть свою коллекцию монет, он втихаря посадил художника сзади, и пока доверчивый нумизмат любовался коллекцией, проворная рука мастера изобразила его в нужном ракурсе. Георгий Петрович, узнав себя уже в Третьяковке, был очень обижен на обоих, но делать было нечего...
|
Мебель
Организации
