Во времена культа античности в Италии с легкой руки Джорджио Вазари появился любопытный анекдот о `Спящем Амуре` Микеланджело. Одному из покровителей молодого Буонарроти пришла в голову мысль о том, что скульптуру можно было бы выдать за античное произведение, если обработать ее поверхность соответствующим образом.
А.Доссена. Так называемая этрусская Диана
Джоржио Вазари, рассказывая о скульптуре Микеланджело, выданной за античный подлинник, не сообщает, занимался ли `состариванием` вещи сам великий мастер или это сделал кто-то из его добровольных помощников-предпринимателей. Известно лишь, что Бальтасар дель Миланезе продал `Спящего Амура` кардиналу Рафаэлю Риарио из Сан-Джорджо в Риме как `античный шедевр` за 200 дукатов. Время и обстоятельства расставили все по своим местам. Ценители искусства, знакомые с творчеством Микеланджело, открыли кардиналу тайну происхождения мраморного младенца, и возмущенный владелец вернул `подделку` торговцу, даже не задумываясь о подлинной ценности изделия великого мастера. Тот же Дж. Вазари поведал об `античных` произведениях флорентийца Пьетро Марии Сербальди делла Пешиа по прозвищу Тальякарне и его друге Маркантонио Микиеле, занимавшемся сбытом фальшивок.
В двусмысленные ситуации с подделками попадали и другие известные скульпторы, считавшие себя специалистами по классическому искусству античности. Подобную наивность проявил скульптор Торвальдсен. Его собственные произведения в традициях императорского Рима украшают многие музеи мира, но репутация датского художника как знатока и эксперта давно стала примером ограниченности. Торвальдсен, как и другой признанный скульптор, Канова, исходил из того, что все созданное в Древнем Риме на основе греческих подлинников - это высшие образцы искусства. Будучи блестящими интерпретаторами античных мифов, Торвальдсен и Канова просто не допускали мысли, что их современники, посредственные художники, могут выполнить подделки под античность, которые опытный взгляд не отличит от подлинных антиков. А между тем неаполитанский скульптор Винченцо Монти так убедительно делал `античные` рельефы, что Торвальдсен уверенно свидетельствовал их подлинность перед графом Ингейхаймом, затем перед собирателем Додвеллом, графом Шенбергом, коллекционером античной скульптуры Диснеем. Холодность, академичность, завершенность ценились в то время превыше всего. Работы Монти точно выражали представления современников об античности, и лишь историки-археологи, не зависящие от вкусов той эпохи и способные соотнести сюжет с его воплощением, смогли разрушить легенду вокруг модного имени.
В 1826 году в итальянской провинции Перудже был найден рельеф с множеством фигур, который торговец антиквариатом показал Торвальдсену и Канове. Объект был признан подлинным и поступил в частную коллекцию в Англии, а затем в Музей Фицуильяма в Кембридже. Торговец и эксперты считали, что на рельефе показан эпизод Троянской войны, ни разу до того не встреченный в памятниках античного изобразительного искусства: композиция из пяти человек, возглавляемая воином, который гневно указывал на закутанную фигуру удаляющегося человека. Было высказано предположение, что художник изобразил жреца Аполлона Хриса, который пытался разжалобить воинственного греческого вождя Агамемнона, но был изгнан. Рядом с вождем - греческие герои Троянской войны: Аякс со сложенными на груди руками, Одиссей с луком и щитом, обнаженный Патрокл и изображенный со спины Ахилл. Подробное описание фигур и деталей, выявило, однако, ряд несоответствий. На Агамемноне пластинчатый панцирь и плащ через плечо, соответствующий одеянию римских полководцев. Греческие воины изображены в шлемах с пышными султанами и ремнями на подбородках, которые появились позже. К римскому вооружению относились и овальные щиты с характерным рисунком. Автор по неизвестной прихоти изваял Агамемнона без бороды, что совершенно не вязалось с каноном. Кроме того, вместе с луком обязательно изображался и колчан со стрелами, а щиту непременно сопутствовали меч и копье. На якобы античном рельефе нет ни колчана, ни меча, ни копья. Ряд чисто художественных приемов также свидетельствовал о более позднем времени создания работы. Плоские фигуры, рамка вокруг сцены - все делало рельеф похожим на картину. Ровная, невыразительная обработка поверхности фигур больше всего напоминала приемы мастеров, обучавшихся на античных образцах.
|