 Киевская Русь в отличие от некоторых других стран Европы избежала норманнского завоевания и колонизации. Отдельные военные столкновения, кратковременное существование договорных русско-норманнских ярлств вроде Ладожского, активное участие викингов в восточно- европейской торговле не меняют общей картины.
Скандинавы не были создателями государственных институтов на Руси. Более того, их деятельность, в том числе военная < купеческая, с самого начала опиралась на уже существовавшие поселения и рынки и предполагала сложившуюся систему властвования и несения государственной войсковой службы. Военная роль северных пришельцев трактовалась по-разному: один се преувеличивали, другие - преуменьшали. Старая проблема требует всестороннего изучения, и ныне нельзя отрицать того, что норманны, которые появлялись и сражались на Руси сплоченными отрядами и образовывали прослойку местной знати, способствовали знакомству Руси с технически передовым западноевропейским вооружением.
Процесс создания раннефеодальной армии, оснащенной легким и тяжелым оружием, имеет общерусские корни и выходит за рамки одного лишь варяжского <военного присутствия>.
В настоящее время в обсуждении <норманнского вопроса> в истории Руси вообще и его оружейного аспекта в частности все более настойчиво ищутся новые пути и методы исследования. Производится опознание и подсчеты, во-первых, чисто скандинавских вещей, во-вторых, изделий подражательного ремесла, наконец,
в-третьих, предметов-гибридов, орнаментально н конструктивно представляющих сплав мотивов и элементов Севера, Запада и Востока.
В этих же рамках развиваются и оружиеведческие поиски, направленные на то, чтобы разграничить и наметить пропорции привозного западноевропейского, скандинавского, местного восточноевропейского оружия и снаряжения, а также выделить всякого рода <смешанные>, переходные формы. Вещи <смешанного творчества> с несомненностью устанавливают утрату чистоты северного стиля и деятельность пришлых или местных мастеров <новой генерации>, работавших на территории Восточной Европы по <тускневшим> скандинавским образцам. Существование таких мастеров удостоверено веществен- ными и письменными источниками.
Так, в саге об Олафе Святом (конунге Hорвегии в 1015-1030 гг.) рассказывается о немом оружейнике, жившем в Hовгороде. <Думали некоторые, что он должно быть норманн, потому что делал оружие, которое употребляют только варяги>.
Hиже будет показано, что северные пришельцы не располагали на Руси каким-то типологически особенным оружием. Вероятнее всего, что речь идет об отделке изделий, их украшениях в стиле, свойственном северному искусству. Такие изделия, следовательно, не обязательно привезенные, в русских городах, в том числе и Hовгороде, действительно встречаются.
Обратимся теперь к нашим археологическим источникам. В отношении находок оружия этническая диагностика крайне затруднена. В период раннего феодализма оружие в отличие, например, от бытового и хозяйственного инвентаря, все более утрачивает свою племенную окраску. И происходит это не только в пределах одной области или страны, но и в масштабе всего европейского континента.
Единство в развитии оружия наблюдается на огромных пространствах. Одни и те же по форме мечи и копья носили воины в разных концах Старого света.
Поразительная быстрота распространения военно- технических достижений приняла всеобщий характер. К этому добавляются причины источниковедческого и классового порядка. О вооружении войска времен первых Рюриковичей мы судим главным образом по крупнейшим древнерусским некрополям, где по языческому обряду похоронены как рядовые воины, так и представители знати той поры.
Курганы хранят в себе вооружение профессиональных воинов-дружинников, составлявших основу правящего класса.
В погребениях раннекиевской поры оружие, следовательно, прежде всего выступает не этническим, а социальным показателем. Однако именно среди погребенных с оружием мы с наи- большей вероятностью можем искать <русских> норманнов. Здесь, впрочем, исследователя подстерегают новые трудности.
|
Мебель
Организации
