22 октября 1943 года на Пушкинской улице в Москве собрались академики, сановные живописцы и архитекторы, искусствоведы и высшие чиновники Комитета по делам искусств. `Нам нужны списки культурных ценностей по всем отраслям. Не надо брать от жадности произведения второго сорта. Нам нужны только первоклассные произведения.
Вопрос будет идти главным образом о музеях Германии и Австрии. Мы потратили много времени на составление списков по Италии, но, к нашей досаде, эта страна вышла из войны`, - заявил академик Игорь Грабарь. `Может, все-таки удастся что-то взять из итальянских музеев? Ведь с Италии, кроме искусства, и получить-то больше нечего`, - попытался возражать любимый сталинский архитектор академик Борис Иофан. `Товарищ Иофан, забудьте про Италию. Она теперь наш союзник и сражается с немцами`, - оборвал его Грабарь.
Этот разговор происходил на заседании Бюро экспертов Государственной Чрезвычайной комиссии по расследованию злодеяний фашистов. Официально Грабарь, Иофан и их помощники определяли список шедевров из стран Европы, `желательных к получению в СССР в виде компенсации за ущерб в годы войны`. На самом деле они готовили коллекцию для будущего супермузея мирового искусства.
Идея музея, в котором бы были собраны главные сокровища искусства, возникла не в Москве, а во Франции. Первый супермузей вошел в историю как Музей Наполеона. Но придумал его не великий завоеватель, а великие просветители. Вольтер, Дидро и другие создатели Энциклопедии считали, что публичный музей должен стать ее продолжением, своеобразной `энциклопедией искусства`.
Великая Французская революция воплотила их мечту в жизнь. В 1791 году был основан первый публичный музей в Лувре. Сначала в нем собрали коллекции, конфискованные у `врагов народа`, - французского короля, аристократов и Церкви. Но в июне 1794 года, когда революционная Франция вторглась в феодальную Европу, Конвент предписал: `Посылать знающих граждан с секретными инструкциями разыскивать и реквизировать произведения искусства в странах, захваченных нами`.
Так был создан механизм грабежа, которому в будущем следовали все те, кто хотел создать супермузей.
В Париже знаменитые искусствоведы составляли списки произведений для Лувра. Они были `головой` грабежа. В странах, где шла война, комиссары-исполнители выполняли их инструкции. Они стали `руками` грабежа.
Искусство, уже `принадлежавшее народу`, например муниципальную собственность, они не трогали. Так, в Голландии остался `Ночной дозор` Рембрандта только из-за того, что он висел в ратуше.
Плодов своих трудов Робеспьер и его соратники не увидели. Через месяц после `декрета о грабеже` произошел термидорианский переворот и вдохновители Великого Террора сами попали на гильотину.
Первую добычу - картину Питера Рубенса `Снятие с креста`, конфискованную в Антверпене, доставил в Париж ученик знаменитого Давида художник Люк Барбье. Этот красавец - он послужил моделью для Амура на картине Жерара - стал первым в мире `искусствоведом в форме`. Одетый в мундир гусарского офицера, он грабил церкви, монастыри и дворцы аристократов.
Это тоже было открытием революции: чтобы отнять произведения искусства у побежденных, лучше всего носить форму победоносной армии, а не штатскую одежду. Военная форма лучше любого, самого грозного мандата. Больше всего ценилась античная скульптура. Главная причина - политика. Римские и греческие статуи символизировали дух республиканских свобод, родившийся в Древнем мире и задушенный в Средние века. Неантичную скульптуру, будь то хоть Донателло или Микеланджело, достойной добычей не считали.
Древние мраморы были недосягаемыми образцами и с точки зрения тогдашней эстетики. Именно их открытие породило эпоху Возрождения. Прогресс в искусстве мыслился не как движение вперед, а как движение назад в прошлое - к Аполлону Бельведерскому. Те из современных художников, кто имел возможность учиться на антиках, получали фору перед другими. Так что вместе с лучшим музеем искусства прошлого Париж получал статус центра искусства современного.
|