Стремясь постичь ускользающий смысл картин Магритта, "объяснить" их, разум зрителя судорожно хватается и за то, и за другое. Художник "бросает" ему название картины (оно обычно появлялось после того, как работа была завершена). Магритт придавал названию решающую роль в восприятии картины. По воспоминаниям родственников и друзей, придумывая названия, он часто обсуждал их с друзьями-литераторами. Вот что говорил сам художник по этому поводу: "Название - это указатель функции картины", "В названии должна присутствовать живая эмоция", "Лучший заголовок картины - поэтический. Он ничему не должен учить, а вместо этого - удивлять и завораживать".
Этому методу Магритт будет следовать на протяжении всего творческого пути, что особенно заметно в его "философских" картинах. Одна из них - "Каникулы Гегеля" (1958).
Какая связь между Гегелем, раскрытым зонтом и стоящим на зонте сосудом с водой? Ответ содержится в названии картины. Гегель, диалектик, мастер тонкой логической игры, на каникулах - то есть попросту отсутствует. Он неуместен в атмосфере алогичного измерения, в которой находится созданный художником образ. Тут возможны любые ассоциации, и ни одна не будет соответствовать смыслу образа - смысл так глубоко скрыт, что кажется, будто его нет.
Традиции старого нидерладского искусства благотворно повлияли на творчество Магритта. На картине "Плагиат" (1960) обращают на себя внимание несколько деталей-символов. Слева на столе мы видим изображение гнезда и трёх яиц - символика Триединства. Подобно волшебнику, художник словно материализует у нас на глазах образы своей фантазии, и они превращаются в прекрасный плодоносящий сад - символ живого творческого воображения. Магритт создаёт тонкий, одухотворённый поэтический образ. Созерцая картину, можно лишь восхищаться нежнейшими розовыми, голубоватыми, перламутровыми оттенками - зрелище поистине сказочное.
"Мы бродим наугад по долине, не догадываясь о том, что все наши движения воспроизводятся и приобретают своё истинное значение на вершине горы, - писал Метерлинк в трактате "Сокровище смиренных`, - и необходимо, чтобы по временам кто-нибудь пришёл к нам и сказал: поднимите глаза, посмотрите, что вы такое, посмотрите, что вы делаете. Мы живём не здесь, наша жизнь там, наверху. Этот взгляд, которым мы обменялись во мраке, эти слова, не имевшие смысла у подножия горы, - посмотрите, чем они стали и что они значат там, над снежными высотами".
Эта мысль Метерлинка нашла отражение в картине Магритта "Владение Арнхейма" (1962). Только разбив стекло с нарисованным на нём ложным образом, можно увидеть реальность во всём её сияющем блеске, считает художник. Именно здесь, на вершинах гор, о которых говорил Метерлинк, таится Истина.
Питер Гринуэй. Золото. Отрывок.
52. Бизнесмен и Магритт
Каждое утро Магнус Шульман, житель Антверпена, отправляясь в свой офис, складывал в черный дипломат фамильные драгоценности - из опасения, что его дом могут ограбить. Он боялся вернуться домой и увидеть входную дверь распахнутой настежь, вешалку с одеждой, валяющейся на полу, кухонное окно разбитым, бумаги на письменном столе переворошенными, кошку задушенной шнуром от портьеры, а кровать покрытой экскрементами.
Каждый день в 8.05 Магнус выходил из своей квартиры на втором этаже, расположенной над ателье по пошиву одежды, чтобы в 8.27 сесть на поезд до Брюгге. На голове котелок, в одной руке черный дипломат, в другой (по погоде) черный зонтик. Он курил трубку, которую набивал популярным табаком марки `Черный кедр - 3` из Милуоки. Маршрут его был неизменным: Эрминштраат - Эскельштраат - Ахенпляйн - Турпиналлее - железнодорожная станция возле отеля `Ван Клопун`.
|